Павел Самиев: Ипотека в 2017 году будет расти, но темпами на порядок ниже
Объем прибыли банковского сектора по итогам 2016 года едва не дотянул до триллиона — составив 930 млрд рублей. Это рекордный уровень за несколько лет, в 5 раз больше, чем годом ранее. Хочется порадоваться и присоединиться к восторгам, но, как говорится, есть нюансы.
После опубликования ЦБ таких результатов последовало множество оптимистичных комментариев: сектор оправился от кризиса, дальше будет еще лучше, в 2017 году прибыль будет еще больше, чистка рынка завершена, только вперед, быстрее, выше, сильнее, так победим.
Посрамлены скептики. Да и прогнозы оптимистов в течение года пересматривались несколько раз вверх, с каждым месяцем банковский сектор показывал все большую рентабельность. Выглядит так, что проблемы, которые давили до этого на банковский рынок, в значительной степени решены, а «новая нормальность» всего лишь через год уже позволяет неплохо зарабатывать.
Итак, что же мешает этой чистой детской радости, какие нюансы?
Первый. Можно ли говорить о восстановлении сектора? Это большой вопрос. Драйвером роста выступила только ипотека с двузначными темпами прироста (ее доля в объеме кредитования физлиц приближается к половине — вот это действительно рекорд нашего рынка, и такой уровень приближает наш рынок к структуре кредитования в развитых странах). Ипотека резко рванула на двух составляющих: отложенном спросе (который переместился из среднего класса в экономсегмент жилья, обеспечив бешеные темпы строительства и продаж в ближайшем Подмосковье и некоторых регионах) и программе субсидирования ставок (которая, собственно говоря, уже закончилась). Оба эти драйвера в 2017 году работать не будут, ипотека, скорее всего, будет расти, но темпами на порядок ниже.
Все остальные сегменты кредитования, объективно говоря, стагнировали: объем кредитов экономике сократился на 6,9% за год, кредиты нефинансовым организациям — на 3,6% (с учетом валютной корректировки), активы сектора сократились на 3,5%. Без валютной переоценки активы выросли на 1,9%, но это, по сути, как раз демонстрирует стагнацию рынка. Пятикратный рост прибыли сектора происходит на фоне стагнации почти всех сегментов, отсутствия новых драйверов и сохранения напряженной ситуации с качеством заемщиков и спросом на кредиты.
Это как раз второй пункт. Качество активов сектора, если считать по просрочке, начинает улучшаться. Просроченная задолженность перестала расти и даже к концу года показала слабую динамику падения. Но. Во-первых, по РСБУ. Во-вторых, здесь тоже есть эффект ипотеки — бурный рост сегмента «размыл» старый портфель и смог даже повлиять на общую динамику. А просрочка в корпоративном секторе и кредитовании МСБ продолжила расти (до 6,3% в целом по рынку по корпоративному сегменту). А самое главное — проблемность кредитов выявляется не столько просрочкой, сколько долей вынужденных пролонгаций и реструктуризаций. А этот объем продолжает рост. На этом фоне 2016 год прошел под знаком резкого разворота в части формирования резервов — это, кстати, важнейший фактор, определивший столь впечатляющий финансовый результат сектора.
Если мы посмотрим на структуру факторов, позитивно повлиявших на прибыль, то, кроме политики резервирования, это еще и мощный рост процентной маржи. И это третий нюанс: такая динамика носит краткосрочный характер. В 2015 году было ровно наоборот. После резкого роста ключевой ставки пассивы очень быстро стали дорогими (причем на фоне нервозности вкладчиков и кредиторов и ухода части из них из банковского сектора), а затем под нее подстраивались ставки размещения — очень медленно. Это был длительный процесс, и банки попали в классические «процентные ножницы». В 2016 году ситуация изменилась в позитивную для банкиров сторону. Ставки кредитования падали медленнее, чем снижались ставки по депозитам и по привлечению иной ресурсной базы.
А доля комиссионных доходов в сумме процентных и комиссионных доходов, разумеется, снизилась еще. И российский банковский рынок идет в противофазе к мировому: везде комиссионные растут каждый год, во многих странах уже достигли и даже превышают 50%, а у нас — уже почти в 10 раз меньше процентных в сумме. Комиссионные доходы не растут на рынке РКО, причина — демпинг. От еще большего сжатия уровня комиссионных доходов рынок удержал сегмент продаж различных услуг через банки (страхование, инвестиционные продукты и т. д.).
И наконец, last but not least. Сбербанк от этой рекордной прибыли сектора показал значительную долю — 56%. В сумме госбанки дают львиную долю финансового результата рынка. Концентрация по всем сегментам продолжает расти: топ-5 и топ-10 составляют все большую долю в кредитовании, в привлечении депозитов, в марже. В 2016 году каждый квартал сектор терял по 25—26 банков: около сотни за год.
Можно ли ожидать такой же финансовый результат сектора в 2017 году? Вряд ли. По всей видимости, возможности снижения уровня резервирования уже исчерпаны (как бы снова не пришлось наращивать); ключевая ставка и ставки привлечения не будут падать тем же темпом, что в прошлом году, и процентная маржа начнет сокращаться; нестабильные компоненты прибыли (доходы от операций с валютой, с ценными бумагами и т. д.), которые в 2016 году также оказались очень важными для общего результата, в 2017 году могут «подкачать».
Но самое главное — ни акционеры, ни потенциальные инвесторы не верят в то, что банковский рынок выходит на более-менее устойчивую траекторию роста рентабельности. А это значит, что и докапитализация отрасли будет проходить больше по принуждению, чем по желанию. А синдром «уставшего банкира», о котором говорит уже и регулятор, вряд ли смягчит даже хорошая годовая отчетность.
banki.ru, 01.02.2017
