Банк России снизил ставку рефинансирования до минимального исторического уровня
На прошлой неделе Банк России снизил ставку рефинансирования до минимального
исторического уровня.
Неполный возврат
Ставка рефинансирования ЦБ была снижена с 30 сентября на 0,5 процентного пункта, до 10% годовых. На сравнимые величины были понижены и все остальные базовые ставки Банка России по привлечению и размещению средств. На таком же уровне, что и сейчас, ставка рефинансирования была лишь однажды — в период с 19 июня 2007-го по 3 февраля 2008-го, ниже — никогда.
Однако радоваться возвращению в "тучные докризисные времена" россиянам, пожалуй, рановато, поскольку достигались эти рекорды в совершенно разной обстановке. Тогда ЦБ снижал ставку, надеясь на то (как оказалось — зря), что усилиями властей удастся все-таки справиться с инфляцией — неизбежным злом быстрорастущей экономики. Теперь — это просто констатация того факта, что инфляция снижается, причем без всяких усилий со стороны властей, из-за отсутствия спроса в условиях кризиса.
Есть, правда, и другое, не менее принципиальное отличие докризисной ситуации от нынешней. Если тогда изменение ставки ЦБ было инструментом борьбы с инфляцией, причем далеко не самым действенным, то теперь оно может стать инструментом стимулирования экономики, причем весьма эффективным.
Дело здесь вот в чем. Ставка рефинансирования, вообще говоря, действительно должна быть привязана к уровню инфляции. Поскольку именно исходя из ее величины рассчитываются как ставки кредитования Центробанком банковской системы (так, ставка по кредитам overnight ЦБ приравнивается к ставке рефинансирования), так и ставки привлечения Центробанком свободных средств. Для эмиссионного же органа кредитовать экономику по ставкам ниже уровня инфляции означает, грубо говоря, призывать к тому, чтобы бизнес жил под лозунгом "займи, купи, продай через год и получи прибыль, ничего не делая". Привлекать деньги по ставкам выше инфляции тоже не здорово: все-таки Центробанк — самый надежный заемщик в национальной валюте в любой стране, и он не должен задавать рынку столь высокие ориентиры.
До кризиса возможности Центробанка влиять на экономику с помощью изменений ставки рефинансирования были весьма ограниченны. Дело в том, что российские банки и компании активно кредитовались на Западе в валюте, причем под "их" проценты, которые были ниже уровня российской инфляции. В условиях укрепления рубля это было выгодно как заемщикам, так и кредиторам. У ЦБ же банки в долг брали мало: его ставки были для них нерыночными. Сам ЦБ отвлечь деньги с рынка тоже толком не мог: подними он резко ставки привлечения, западные деньги сразу хлынули бы в его закрома, а потом — с процентами и прибылью от курсовой разницы — обратно на Запад. Поэтому операции с ЦБ российские банки использовали в основном для решения текущих проблем с ликвидностью. Центробанку же, по сути, оставалось лишь послушно эмитировать рубли для скупки приходящей из-за рубежа валюты.
Теперь ситуация принципиально иная. Во время кризиса Центробанк стал крупнейшим кредитором российской банковской системы, закачав в нее около 4 трлн рублей. И его ставки реально определяют стоимость заемных средств для банков, а следовательно, для экономики. И их снижение вполне способно эту самую экономику существенно стимулировать.
Это, правда, не решает основную проблему сегодняшнего рынка кредитования реального сектора — малого числа заемщиков, которых банкиры склонны считать надежными, но способно существенно улучшить ситуацию. Снижение процентных ставок означает и снижение требований к рентабельности бизнеса заемщика, а значит, число надежных заемщиков должно возрасти.
Чужое добро
Второй момент, который не может не радовать: параллельно снижению ставок банкиры гасят свою задолженность перед ЦБ. С 4 трлн руб. на начало года к 1 августа она сократилась до 2,5 трлн руб., а сейчас, как сообщил на прошлой неделе первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев, она составляет порядка 1,8 трлн руб.
Но, возвращая деньги Центробанку, банки должны чем-то заместить эти средства в своих балансах. Существенно сокращать кредитные портфели такими темпами просто физически невозможно, массовых распродаж собственности или ценных бумаг на рынке тоже не наблюдается. Так что весьма логичным выглядит предположение, что либо российские банкиры весьма энергично делают новые заимствования на Западе, либо (что, по сути, одно и то же) они реструктурируют имеющиеся займы. Иными словами, западные деньги активно возвращаются в Россию. Это предположение косвенно подтверждается динамикой как фондовых индексов (индекс РТС за сентябрь прибавил 17,5%), так и резервов ЦБ (рост порядка $7,8 млрд за тот же период), а также укреплением курса рубля (на 5,8% по отношению к доллару).
Западных банкиров можно понять. Кредитные ставки у них на родине сейчас крайне низкие, рынки оживились, склонность к риску растет. Так почему бы не одолжить российским коллегам, которые, кстати, совсем не выглядят такими уж бедными и несчастными безнадежными должниками? Что тоже понятно. Как сообщил на прошлой неделе вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин, за время кризиса государство потратило на вливания в капитал отечественных банков $40 млрд.
Теперь о гипотезах более экзотических. По сути, когда западные банкиры кредитуют отечественных по ставкам ниже ставок ЦБ, они создают конкуренцию Центробанку. И ЦБ может это с выгодой использовать, чтобы решить некоторые проблемы со своим кредитным портфелем, значительную долю в котором составляют не особенно приятные для него беззалоговые кредиты. Сделать это можно было бы, резко (пусть и ниже инфляции) опустив ставку рефинансирования, но оставив на высоком уровне ставки кредитования без обеспечения. Тогда новые западные займы заместили бы в первую очередь именно беззалоговые кредиты. Конечно, такая вольность может в дальнейшем привести к инфляционному всплеску. Но поскольку ЦБ все равно, в отличие от докризисных времен, останется крупнейшим кредитором банковской системы, с этим всплеском он в силах справиться, повысив процентные ставки. Зато кредитная стимуляция экономики могла бы стать очень впечатляющей.
В пользу возможности реализации такого сценария говорит опыт центробанков многих стран, которые уже прибегли к подобным шоковым методам борьбы с кризисом, опустив учетные ставки практически до нулевых значений. О такой возможности заявил и глава Банка России Сергей Игнатьев, который в прошлую среду, оговорившись, правда, что снижение ставки рефинансирования будет идти в соответствии со снижением инфляции, не исключил, что процесс этот пойдет быстрее, чем раньше.
Считаем. С 24 апреля по 30 сентября ЦБ снижал ставку семь раз; в сумме снижение составило три процентных пункта, с 13 до 10% годовых. Вероятнее всего, предполагается снижение примерно до 8% годовых к концу 2009-го, что ниже прогноза самого ЦБ по инфляции на будущий год (9-10%).
Неполный возврат
Ставка рефинансирования ЦБ была снижена с 30 сентября на 0,5 процентного пункта, до 10% годовых. На сравнимые величины были понижены и все остальные базовые ставки Банка России по привлечению и размещению средств. На таком же уровне, что и сейчас, ставка рефинансирования была лишь однажды — в период с 19 июня 2007-го по 3 февраля 2008-го, ниже — никогда.
Однако радоваться возвращению в "тучные докризисные времена" россиянам, пожалуй, рановато, поскольку достигались эти рекорды в совершенно разной обстановке. Тогда ЦБ снижал ставку, надеясь на то (как оказалось — зря), что усилиями властей удастся все-таки справиться с инфляцией — неизбежным злом быстрорастущей экономики. Теперь — это просто констатация того факта, что инфляция снижается, причем без всяких усилий со стороны властей, из-за отсутствия спроса в условиях кризиса.
Есть, правда, и другое, не менее принципиальное отличие докризисной ситуации от нынешней. Если тогда изменение ставки ЦБ было инструментом борьбы с инфляцией, причем далеко не самым действенным, то теперь оно может стать инструментом стимулирования экономики, причем весьма эффективным.
Дело здесь вот в чем. Ставка рефинансирования, вообще говоря, действительно должна быть привязана к уровню инфляции. Поскольку именно исходя из ее величины рассчитываются как ставки кредитования Центробанком банковской системы (так, ставка по кредитам overnight ЦБ приравнивается к ставке рефинансирования), так и ставки привлечения Центробанком свободных средств. Для эмиссионного же органа кредитовать экономику по ставкам ниже уровня инфляции означает, грубо говоря, призывать к тому, чтобы бизнес жил под лозунгом "займи, купи, продай через год и получи прибыль, ничего не делая". Привлекать деньги по ставкам выше инфляции тоже не здорово: все-таки Центробанк — самый надежный заемщик в национальной валюте в любой стране, и он не должен задавать рынку столь высокие ориентиры.
До кризиса возможности Центробанка влиять на экономику с помощью изменений ставки рефинансирования были весьма ограниченны. Дело в том, что российские банки и компании активно кредитовались на Западе в валюте, причем под "их" проценты, которые были ниже уровня российской инфляции. В условиях укрепления рубля это было выгодно как заемщикам, так и кредиторам. У ЦБ же банки в долг брали мало: его ставки были для них нерыночными. Сам ЦБ отвлечь деньги с рынка тоже толком не мог: подними он резко ставки привлечения, западные деньги сразу хлынули бы в его закрома, а потом — с процентами и прибылью от курсовой разницы — обратно на Запад. Поэтому операции с ЦБ российские банки использовали в основном для решения текущих проблем с ликвидностью. Центробанку же, по сути, оставалось лишь послушно эмитировать рубли для скупки приходящей из-за рубежа валюты.
Теперь ситуация принципиально иная. Во время кризиса Центробанк стал крупнейшим кредитором российской банковской системы, закачав в нее около 4 трлн рублей. И его ставки реально определяют стоимость заемных средств для банков, а следовательно, для экономики. И их снижение вполне способно эту самую экономику существенно стимулировать.
Это, правда, не решает основную проблему сегодняшнего рынка кредитования реального сектора — малого числа заемщиков, которых банкиры склонны считать надежными, но способно существенно улучшить ситуацию. Снижение процентных ставок означает и снижение требований к рентабельности бизнеса заемщика, а значит, число надежных заемщиков должно возрасти.
Чужое добро
Второй момент, который не может не радовать: параллельно снижению ставок банкиры гасят свою задолженность перед ЦБ. С 4 трлн руб. на начало года к 1 августа она сократилась до 2,5 трлн руб., а сейчас, как сообщил на прошлой неделе первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев, она составляет порядка 1,8 трлн руб.
Но, возвращая деньги Центробанку, банки должны чем-то заместить эти средства в своих балансах. Существенно сокращать кредитные портфели такими темпами просто физически невозможно, массовых распродаж собственности или ценных бумаг на рынке тоже не наблюдается. Так что весьма логичным выглядит предположение, что либо российские банкиры весьма энергично делают новые заимствования на Западе, либо (что, по сути, одно и то же) они реструктурируют имеющиеся займы. Иными словами, западные деньги активно возвращаются в Россию. Это предположение косвенно подтверждается динамикой как фондовых индексов (индекс РТС за сентябрь прибавил 17,5%), так и резервов ЦБ (рост порядка $7,8 млрд за тот же период), а также укреплением курса рубля (на 5,8% по отношению к доллару).
Западных банкиров можно понять. Кредитные ставки у них на родине сейчас крайне низкие, рынки оживились, склонность к риску растет. Так почему бы не одолжить российским коллегам, которые, кстати, совсем не выглядят такими уж бедными и несчастными безнадежными должниками? Что тоже понятно. Как сообщил на прошлой неделе вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин, за время кризиса государство потратило на вливания в капитал отечественных банков $40 млрд.
Теперь о гипотезах более экзотических. По сути, когда западные банкиры кредитуют отечественных по ставкам ниже ставок ЦБ, они создают конкуренцию Центробанку. И ЦБ может это с выгодой использовать, чтобы решить некоторые проблемы со своим кредитным портфелем, значительную долю в котором составляют не особенно приятные для него беззалоговые кредиты. Сделать это можно было бы, резко (пусть и ниже инфляции) опустив ставку рефинансирования, но оставив на высоком уровне ставки кредитования без обеспечения. Тогда новые западные займы заместили бы в первую очередь именно беззалоговые кредиты. Конечно, такая вольность может в дальнейшем привести к инфляционному всплеску. Но поскольку ЦБ все равно, в отличие от докризисных времен, останется крупнейшим кредитором банковской системы, с этим всплеском он в силах справиться, повысив процентные ставки. Зато кредитная стимуляция экономики могла бы стать очень впечатляющей.
В пользу возможности реализации такого сценария говорит опыт центробанков многих стран, которые уже прибегли к подобным шоковым методам борьбы с кризисом, опустив учетные ставки практически до нулевых значений. О такой возможности заявил и глава Банка России Сергей Игнатьев, который в прошлую среду, оговорившись, правда, что снижение ставки рефинансирования будет идти в соответствии со снижением инфляции, не исключил, что процесс этот пойдет быстрее, чем раньше.
Считаем. С 24 апреля по 30 сентября ЦБ снижал ставку семь раз; в сумме снижение составило три процентных пункта, с 13 до 10% годовых. Вероятнее всего, предполагается снижение примерно до 8% годовых к концу 2009-го, что ниже прогноза самого ЦБ по инфляции на будущий год (9-10%).
Коммерсант
05.10.2009
